Дважды в одну реку
Замерзала Казачка рано – в октябре. Так ведь Чукотка…
Зимой река впадала в спячку, словно ее и не было… А летом…
Я любила, стоя на мостике, таком деревянном, скрипучем, допотопном мостике, наблюдать за чайками. Птицы проносились высоко в небе, затем резко пикировали, в бреющем полете подрезали волны и резко взмывали. В вышине они горлопанили что есть мочи — от радости, наверное, что удалось поймать рыбеху.
Однажды я решилась на смешной и отчаянный поступок – окунуться в Казачку. Смешной и отчаянный, потому что на Чукотке никто не купается в открытом водоеме. А тот июль вообще был прохладным…
Вошла в обжигающе ледяную воду, сделала шаг, другой… Поняла, что на большее не решусь – ноги сводило от холода… Но тут… прямо передо мной шлепнулась на воду белогрудая птица. Ухватила свою добычу и была такова. От неожиданности (или от испуга?) я тоже плюхнулась в воду, а чайка расхохоталась где-то в вышине…
Почему вдруг вспомнила этот эпизод? После возвращения с Чукотки для меня наступили трудные времена. Время сплошного дефицита: дефицита товаров, дефицита стабильности, дефицита тепла. После смерти мужа я растила сына одна, старые друзья давно жили другой жизнью, а новых не успела обрести. Мне было холодно в нашем южном городе, где каждый замерзал в одиночку. Чтобы хоть как-то отогреться, однажды…
Да, я просто зашла в Интернет и в строке «Поиск» набрала «р. Казачка» и «Тавайваам». Кстати, это одна и та же река — русское и чукотское название. «В 2003 году мост через реку Казачку будет отремонтирован»,- прочла я заметку, на каком-то сайте.
Ах, да! Конечно! Конечно, конечно, конечно — тот самый мост…
«Тавайваам» означает «река, служащая для поездок». Когда-то чукчи добирались по ней в пост Ново-Мариинск (нынче Анадырь) для торговли. В Анадыре по большей части жили славяне (кстати, украинцев в годы моего пребывания на Чукотке было больше, чем чукчей). А перешел мост, — и ты уже в национальном селе, где жили в основном чукчи. Этот скрипучий мостик соединял два мира, две цивилизации. Впрочем, не важно, что именно соединяет людей, главное, что соединяет.
Итак, когда распахнулось окошко «Поиска», я увидела Казачку. На фотографии был тот же мост, старый, скрипучий… Это его должны были отремонтировать… Холодные июльские воды чукотской реки… И — холодок по телу: разве здесь теплее, в этом южном городе, где у меня не было ни гроша за душой, и на душе пусто? Чем я могу поделиться с ближним, если не хватает на самое необходимое? Какой смысл просто коптить небо? Пусто во всех смыслах…
Было пусто.
До того момента, пока я не увидела Казачку…
На самом деле, у меня есть чем поделиться.
С того дня, когда снова вошла в ту же реку, я стала писать рассказы.
Как много лет назад.
Как там, на берегу мелководной реки Тавайваам, замерзающей так рано.
На старом снимке с Инета – мост через Казачку-Тавайваам. Где-то таким я припоминаю его – как на чукотском снимке Мартина Вагнера…
Случай № 14 здесь.