10. Вдохновение и разочарование

 

 

 

  15 сентября

 

Мой отпуск подходит к концу…

Отправилась прощаться с горами. От  Маричкиного мужа Мыколы  я услышала про чудесное озеро в лесу под названием Маричейка. Местные его почему-то называют МаричАйка, хотя чайки над его плесом врядли летают…

Мыкола нарисовал мне  что-то типа карты,  и я решила двинуть туда.

Денек выдался  восхитительным. Наконец появились признаки осени. И все залито солнцем. Пронзительная синь неба и гор, сочная зелень карликовых сосен, желтая  трава  и красные затеки на ней  —  листья  черники…

Когда поднималась к хате  пастухов на полонине Сиотрич,  во мне  неожиданно что-то щелкнуло, и — процесс пошел… Он шел почти до самых водопадов, потому дорога  моя   была словно в дымке…

На обратном пути, вспоминая  свои образы и ассоциации,  прицельно нащелкала  кадры  для  созданного в дороге стихотворения.

Вот что из этого  всего получилось…

 

 

 

 

 

 

 

   Патьоки сонця на зеленім. Осінь…

   Встеляє жовтень золотом дорогу.

   Але чому тепла чекаю досі?

   Ще б трохи щастя випросити в Бога…

 

    То літо бабине? Та ні ж бо, — я не баба,

    І дід (мороз) мені не збавить волі.

    Квітучих вишень, яблунь пишна  зваба

    Ось-ось замиготить на видноколі.

 

  Я плаєм піднімаюся до неба,

    Бо звідти віє сонцем і весною.

    А золото, яке мені не треба,

     Лишу на стежці  тим,

                                            хто йде

                                                          за мною…

 

 

 

 

 

 

Предчувствие  новизны подогревает меня изнутри, а

красота первых мазков осени вдохновляет. Я не поднимаюсь, а  просто-таки  взлетаю на Вухатый Камень,  уже почти не чувствуя  тяжести  рюкзака за спиной…

Одна из каменных фигур смахивает на слегка побритого вуйка, дядьку-гуцула, всматривающегося вдаль…

 

 

На перемычке  Вухатого и Смотрича  на меня снова  накатывает… И я опять рифмую…

 

 

 

 

 

 

 

 Цілую Смотрича неголену  щоку –

 Пробачте, вуйку, цю мою квапливість!

З очей змахніть сентиментальні зливи, -

Жінок ще стрінете ви на своїм віку…

 

Беру рюкзак, підвожуся  з колін.

Мене чекає вуйна  Марічейка.

Від неї ви,  бігме, ще далеченько,

 Та я від вас їй передам  уклін.

 

 

 

 

Я  бодро шагаю  в  сторону  неведомого, но манящего меня озера с романтическим именем  женским Маричейка. И тут меня  догоняют Сашины СМСки, сообщающие о том, что мои родные  беспокоятся… Они ждали меня почему-то позавчера…

Я тут же перезвонила сестре. Она обиженным голосом настаивает на том, что я назвала  ей  именно такую дату моего  возвращения. Хотя такого просто не может быть, — говоря с ней по телефону, я  смотрела  на обратный  билет.

Я опять кругом виновата…

Представляю, как они били тревогу, как обзванивали по моей записной книжке всех  Саш, которые там значатся (фамилию того, кто меня мобильно «сопровождал» в походе родные не знали ), как  теребили всех моих знакомых и сотрудников… Все это меня здорово вышибло из колеи.  От былого полета ничего не осталось. Плетусь… Ловлю себя  на том, что перестала  следить за дорогой. Бреду куда попало. Так на новое и незнакомое  место не ходят…

Меня обуревают сомнения,  относительно того, смогу ли найти Маричейку по мыколиной рисованной карте. После многочисленных дождей, что пронеслись над Карпатами тропку, которая, как мне кажется, ведет к Маричейке затопило. Резиновых сапог у меня нет, опять брести в мокрых кроссах нет никакого желания. Снова цель не достигнута, я опять в проиграше…

Вся муть души всплыла  на поверхность. Разрушен храм из осеннего золота. Хочется просто сесть и плакать на развалинах…

И я бросаю палатку у развалин по дороге на Поп-Иван…

Когда-то, еще в  30-х годах, здесь  был приют для  путешественников, направляющихся  в обсерваторию. Я видела его на снимке  в  книге  «Поворот на Черногору». Просторная  деревянная  хата в  гуцульском стиле  (кровля, похожа  на рыбью чешую). Вероятно, строили ее поляки, либо украинцы  под руководством поляков. Но после их  изгнания,  это  пристанище постигла  участь обсерватории. Что растащили  по домам, а  что само сгнило и разрушилось. Остался  лишь каменный фундамент, по прочности которого  можно судить о качестве строительных работ.

Не зря  один знакомый турист советовал мне останавливаться на ночевку не под Вухатым Камнем, а именно здесь. В низине  —  хорошая  защита от ветра, есть ручейки…

И все-таки жуткое зрелище  —  развалины когда-то жилых строений. Внутри, там, где когда-то стояли кровати  и обеденные столы, теперь зеленеет крапива, растут  кусты  малины и можжевельника. Подходя  ближе, я спугнула  двух черных воронов, которые, видимо,  здесь довольно вольготно себя чувствовали до моего прихода…

Почему-то мне кажется, что в таких развалинах  еще и змеи живут…

Мрак и мрачные ассоциации…

Развалины – это дом,  где тебя не понимают и не принимают. Дом, где тебя не жалеют. Даже если он обустроен, обставлен и обжит.

Большой кусок моей жизни прошел на развалинах, а теперь я обживаю новый  дом – нерукотворный. Дом, где мне спокойно и комфортно. Этот дом  — одиночество.

И вот поплыли из меня  стихи. Я писала их, сидя в своей  палатке, глядя  на руины, что раскинулись прямо перед моими глазами.

Прислушивалась к руинам собственного сердца…

 

 

 

 

 

 

 

                                     Развалины дома, сада останки…

                                    Словно по жизни проехали танки…

                                    Нет здесь хозяев, нет и гостей.

                                    Груда камней – словно груда костей.

 

                                    Здесь, вероятно, любили друг друга.

                                    Нынче же, вместо семейного круга,

                                    только фундамента черный квадрат.

                                   Дом никому из пришедших не  рад.

 

                                   …Отчие стены – гнездо разоренное.

                                   Там, где росла я, — крапива зеленая.

                                   Было в нем холодно, было несладко…

                                   Грустно смотрю на него из палатки –

 

                                   дома без  мебели, дома без окон.

                                   Так же здесь холодно и одиноко.

                                   Но никому разорить не позволю

                                   Сердца пристанище – вольную волю.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

На душе  — пусто и холодно, как обычно и бывает на развалинах. И почему-то подумалось, что ночью змеи заползут в палатку… Взбредет же такое в голову!…

 

Неожиданно к  моему  берегу  прибились соседи.  И как-то даже легче стало…  С такими вот, руинными   мыслями не хотелось оставаться  наедине да еще и в предпоследнюю ночь в  Карпатах. Соседи – Наташа и Юра – оказались киевлянами. Более того, Юра  живет на моей  родной  Оболони.

Ребята  решили пройти по хребту  до Говерлы, а  потом двинуть в Рахов – побывать там на фестивале брынзы.

Соседи установили неподалеку палатку и пригласили меня  к своему  костру. Я взяла с собой  Маричкину брынзу,  черный  шоколад,  ароматный зеленый  чай. От нашего стола – к вашему  J.

Уж не знаю, как, но разговор вдруг зашел о Чукотке. Оказывается, Юра в студенческие годы мечтал побывать там, и даже собирал какие-то материалы об этом крае , но не привелось. А тут, так  сказать, живой  представитель…  Ну и…  Остапа  понесло :).  Они с интересом и с  восторгом слушали  мои рассказы о тундре  и ее обитателях…

 

 

 

 

 

 

* Самое  потрясающее —  прямо на руинах растут цветочки… В точности такие, как на Чукотке…

 

 

 

Я также  организовала ребятам  «премьеру песни». Прочла написанное  в пути и еще кое-какие стихи, что отложились в памяти…

Мы смотрели на языки пламени, пили ароматный  чай, Наташа нажимала на брынзу. Небо  было так  густо засеяно созвездиями, что черноты почти не видно… Густые посевы  звезд – обещание  доброй  погоды…

Юра сказал: «Не беда, если  не  успеем в  Рахов  на фестиваль брынзы. Он у  нас,  собственно,  уже начался…».

Утром мы опять вместе  почаевничали и пожелали друг другу счастливого пути.

 

Я возвращалась  назад  через Смотрич. Решила  все-таки  пройти по тем местам, куда  старалась вывести через непролазные  джунгли Яна и  Малгошу.  Мне аж жалко их стало, что мы не дошли…

Я шла через сказку…   Словами это не передашь,  это лучше  хотя бы один раз увидеть…

 

 

 

 

 

Продолжение, часть 11, — здесь.